МАЯ. Мне тоже пора, а то стадо прокараулю. (Уходит.)
ТАТЬЯНА (мужу.) Куда ты пошел?!
ПАНТЕЛЕЙ. Сама же сказала ступай.
ТАТЬЯНА. Принеси-ка два мешка из амбара.
ПАНТЕЛЕЙ. Опять воровать намылилась? Не пойду больше никуда!
ТАТЬЯНА. Тихо ты, олух царя небесного! Каменка в бане вся развалилась, фундамент под амбаром того гляди рухнет, а где у тебя кирпич? Баба Кирука несколько машин кирпича возле себя свалила, лавку новую строить хочет. Из такой кучи, гляди, и не заметит мешок-другой.
ПАНТЕЛЕЙ. Коль не украдешь, спать спокойно не можешь, хапуга ты эдакая.
ТАТЬЯНА. Не болтай, неси что велено! Люди из клуба поди уже разошлись.
ПАНТНЛЕЙ. Эх, баба ненасытная!
ТАТЬЯНА. Постой, не мешки, а лучше сумки большие неси. В них кирпич не выпирает, а кто увидит, пусть думает, что мы едем откуда-нибудь... (Пантелей уходит, а Татьяна начинает подсчитывать.) По две сумки в двое рук – это ж по полсотни штук каждому! А еще завтра сотню, да послезавтра столько же... Неделю не поспим – знаешь, сколько натаскаем, Пантелей.
ПАНТЕЛЕЙ (выходит.) На свои сумки, а я никуда не пойду!
ТАТЬЯНА. Как это не пойдешь? Я ведь тебя не нищенку Маю зову грабить, а богатеев. Иль, думаешь, они своими силами добро нажили?
ПАНТЕЛЕЙ. Нехорошо это, Татьяна...
ТАТЬЯНА. Что нехорошо? Что? Нехорошо с голой задницей ходить, целоваться посреди улицы. Айда пошли! Кто знает, откуда мы идем: то ли из города, то ли из гостей.
ПАНТЕЛЕЙ. А ну как увидит кто – сраму не оберешься на всю деревню!
ТАТЬЯНА. На вот, надень - конспирация... (Одевает голову мужа черные капроновые колготки.)
ПАНТЕЛЕЙ. Боюсь я, Татьяна...
ТАТЬЯНА. С Маей в клубе спектакли играть не боишься, а тут трусишь? Не пойдешь – в клуб дорогу забудь!
ПАНТЕЛЕЙ. Ах, чертова баба... (Крадучись, уходят.)
Появляется Феня, за ней – Шурик.
ШУРИК. Феня, постой!
ФЕНЯ. Нет-нет, Шурик не ходи больше за мной.
ШУРИК. Что, снова Вова должен подойти, да?
ФЕНЯ. Никто ко мне не должен. Неужели ты до сих пор ничего не понял? Он же не меня, а Нюрку твою искал!
ШУРИК. Никакая она не моя, Нюрка! Она сама ко мне понарошку липнет.
ФЕНЯ. Что-то я не заметила вашего “понарошку”. Вы прямо по-настоящему изображали на сцене влюбленных, не стеснялись никого. А я еще его жалею...
ШУРИК. Это же игра, Феня, конкурс! А люблю я только тебя, слышишь? Так что не бери ты близко к сердцу то, что я говорил со сцены!
ФЕНЯ. Ты нарочно вышел с ней, нарочно! Я видела, как вы смотрели друг на дружку, прямо как голубки. А у Нюры так глаза блестели!
ШУРИК. Если бы ты согласилась участвовать в конкурсе, все эти слова я бы тебе сказал. И целовал бы только тебя. Но ты не захотела, а Нюрка сразу согласилась. И молодец! Ты же заметила, другие пары стеснялись, боялись что-то сказать, а Нюра...
ФЕНЯ. Конечно, они же не любят друг друга, как вы.
ШУРИК. Феня, ну мы же по сценарию любили, не по-настоящему! Я-то думал, ты за меня порадуешься, а ты...
ФЕНЯ. Я радуюсь за тебя, но еще больше за Нюрку...
ШУРИК. Да забудь ты про нее, Феня! Ангелочек ты мой, звездочка моя, счастье мое...
ФЕНЯ. Не надо, Шурик, не говори мне этих слов – ты их уже сказал другой.
ШУРИК. Да я их включил в сценарий, думая о тебе, Феня!
ФЕНЯ. В клубе вон все говорят, что вы с Нюрой по-настоящему любите друг друга. Осталось вам только сойтись. Ну и сходитесь, и живите сто лет! Ненавижу вас обоих! (Плачет и хочет уйти.)
ШУРИК. Феня!
МАЯ (выходит.) А-а, это вы с Шуриком... Я уж подумала, не хулиганы ли деревенские как в тот раз напали: Феня больно сильно закричала...
ШУРИК. Феня, ты мне об этом не говорила.
ФЕНЯ. Мама, ну кто тебя просил сюда прийти? И кто тебя за язык тянул? (Хочет уйти в дом.)
МАЯ. Вот те на! Я ведь тебя жалеючи вышла, а теперь виноватой стала. Эх уж с этими девками...
ШУРИК. Тетя Мая, а правда на Феню напали хулиганы?
МАЯ. Напасть не напали, но... Может, оттого, что дочка у меня добрая да мягкая, вот к ней и пристает всяк встречный-поперечный. Шагу ступить не дают, хватают и...
ШУРИК. Хватают, говорите?
МАЯ. Дак в молодости-то кто кого не хватает? А вы вон вдвоем все чего-то делите, ругаетесь...
ШУРИК. Да я не делю, тетя Мая, другие вон чего-то делят. (Уходит.)
МАЯ. Э-э, не бери в голову, за день настроение у вас десять раз поди меняется.
ФЕНЯ (выходит.) Шурик!
МАЯ. И чего меж вас происходит? Давеча только все хорошо было...
ФЕНЯ. Да не любит он меня, мама, не любит! Другая ему понравилась. А я-то, дура, поверила, ждала, а теперь вот... (Запела и вдруг испугалась.) Ой, мама!
МАЯ. Что, дочка, что? Опять, что ли, эти охламоны пришли?
ФЕНЯ. Там кто-то есть! (Заходит в дом.)
МАЯ. Вот я им сейчас покажу! (Хватает палку и начинает кого-то колотить. С криками появляются Татьяна и Пантелей.) Ах, это вы, соседи? Вы чего тут среди ночи делаете?
ТАТЬЯНА. А ты, чертова баба, чего не спишь?
МАЯ. А вы почему не спите?
ПАНТЕЛЕЙ. Да мы к этим... ну которые... ну сама знаешь уж...
МАЯ. К кому говорите пошли?
ТАТЬЯНА. От него дождешься, как же... Сама скажу. Из района люди приезжали на работу сына посмотреть, вот мы их и ходили в клуб угостить.
МАЯ. А отчего ж домой не пригласили?
ПАНТЕЛЕЙ. Так они уж уехали, окаянные. Я за машиной бежал, бежал – не догнал. Вот и плетемся теперь без сил обратно.
ТАТЬЯНА. Ну и ладно, запас цел остался. А то, гляди, сын надумает жениться, тогда не только кошелек опустеет – погреб пустым останется!
МАЯ. Иль и вправду женить решили?
ТАТЬЯНА. А чего ждать? Коль вовремя не оженить, избалуют девки: одна пристанет, другая голову закружит... Нынешние невесты мастера парней на себе силой женить.
МАЯ. Женить вовремя оно, конечно, правильно.
ПАНТЕЛЕЙ. Правильно, правильно, Мая. Мы бы такую, как твоя Феня, за честь почли взять...
ТАТЬЯНА. Кого? Ты, Пантелей, соображай, что мелешь! Какая Феня? Кто кого на ней женить собрался? Мало меня Мая изводит, ты еще дочку в снохи взять надумал?
МАЯ. Ты бы, Татьяна, уж не брезговала слишком нами. Феня она ведь не проходимка и не шлюха какая...
ТАТЬЯНА. А кто она, по-твоему? Своими глазами видела, как она средь бела дня с сыном моим лобызалась. Тьфу!
ШУРИК (идет.) Вы чего не спите, свадьбу целую устроили?
ТАТЬЯНА. Свадьбу, говоришь? Не бывать никакой свадьбы!
ШУРИК. А я говорю – бывать! Феня, подойди ко мне, милая! Хватит нам пенять-ревновать друг друга. (Подводит Феню за руку.) Любое дело надо делать вовремя, иначе будет поздно. (Родителям.) Благословите нас, мать, отец. Я женюсь. Беру в жены Феню.
ТАТЬЯНА (разбивает их.) Не дам благословенья! И жениться не позволю!
ШУРИК. Отец, ты тоже не благословишь нас?
ПАНТЕЛЕЙ. Отчего не благословлю? С радостью, сынок...
ТАТЬЯНА (грозит мужу кулаком.) А вот это ты видал?
ПАНТЕЛЕЙ (толкает жену, та падает на землю.) Пошла прочь! Если на тебя глядеть... Благословляю вас, дети мои! Идемте в дом, молодожены!
ТАТЬЯНА (встает поперек пути.) Не впущу в свой дом! Ни за что не впущу!
ШУРИК. Ах, так? Ну и не надо. С любимой можно жить и в шалаше.
ТАТЬЯНА. Попробуй, поживи! Посмотрим, как ты запоешь. Замерзнешь как сосулька...
ШУРИК. Замерзну – в твой дом проситься не стану.
Появляется Нюра с гитарой в руках.
НЮРА. Добрый вечер еще раз! Ты, Шурик, гитару в клубе оставил. Чтобы не пропала, решила вот занести. А ты, Феня, напрасно отказалась от конкурса, Шурик мне столько нежных слов наговорил! А если бы ты была на моем месте...
ФЕНЯ. Думаю, мне бы он не сказал ни слова.
ШУРИК. Я же по сценарию все говорил!
НЮРА. Всего по сценарию не скажешь, Шурик...
ШУРИК. Почему не скажешь? Я кроме сценария ни одного слова не произношу и ничего не делаю.
ФЕНЯ. Я тоже... Мне сейчас по сценарию надо уйти в дом. (Уходит. Мая тоже уходит вместе с ней.)
ШУРИК. Феня!
НЮРА. На меня, наверно, обиделась...
ТАТЬЯНА. Ну и пусть дуется! Нешто кланяться ей в ноги? Нашлась принцесса!.. Пантелей, никак я ошиблась?
ПАНТЕЛЕЙ. Конечно, ошиблась. Такой славной девушки, как Феня, по всей округе не сыскать.
ТАТЬЯНА. Да я не об этом! Про Кирукову бабу говорю. Шурик-то на сцене с ее дочкой на конкурсе играли, друг дружке все “люблю” да “люблю” говорили. Вот я и думаю: у них лавка, деньги, машина... Чем не невестка для нас?
ПАНТЕЛЕЙ. Так у нее же муж есть...
ТАТЬЯНА. Какой муж? Не замужем она, зря болтают. Знаешь, кем мы станем, когда с ними породнимся? Бизнесменами!
ПАНТЕЛЕЙ. Пнями бестолковыми, овцами заблудшими, обезьянами глупыми мы станем...
ШУРИК. Мама, тебе бы только комедию на сцене играть! (Пытается войти в дом.)
ТАТЬЯНА (преграждает ему путь.) Постой, ты куда?
ШУРИК. Как куда? В дом...
ТАТЬЯНА. Твой дом теперь... (Другим голосом, кивая на Нюру.) Иди, дурачок, разговаривай с ней – девка сама к тебе пришла...
ШУРИК. Мам, тебе же не понравилось, когда я с девушками болтал на улице?
ТАТЬЯНА. То было днем, а сейчас ночь. (Другим голосом.) Ой, совсем забыла: молоко у меня на плите, наверно, убежало! Пантелей, идем скорей! (Подхватывают сумки и уходят.)
ШУРИК. Вот комедианты! (Тоже встает, чтобы уйти.)
НЮРА. Да, интересная женщина, твоя мать.
ШУРИК. Ага, мастерица штучки всякие выкидывать. (Пытается уйти.)
НЮРА. Шурик, а не научишь меня играть на гитаре?
ШУРИК. В другой раз, Нюра, в другой раз. А сейчас я...
НЮРА. Что с тобой, Шурик? Смешной ты какой-то.
ШУРИК. Смешной? Да мне рыдать впору, Нюра!
НЮРА. А почему?
ШУРИК. Почему, почему... Не понимают люди, что такое сцена, вот почему. Заодно и меня не понимают.
НЮРА. И зачем из-за дураков расстраиваться. Плюнь на них. Я вот лично тебя хорошо понимаю. И надеюсь, ты меня тоже...
ШУРИК. Вас, девушек, трудно понять. Для вас май есть май, апрель так апрель... А мне сейчас хоть из деревни беги!
НЮРА. Зачем бежать? Переходи к нам. Мы скоро при магазине ночной клуб открываем, вот тебе и будет любимое дело.
ШУРИК. Предлагаешь заняться стриптизом? Спасибо, это я оставлю тебе. Мое счастье в другом. Вернее – в другой, не в тебе, Нюра. А ты ступай к своему владельцу “мерседеса”, меня оставь. (Уходит в дом.)
МАЯ (выходит.) Вот уж не думала, не гадала, что так все выйдет. Ушел, что ли? Феня никак не успокоится, ревет белугой. И все из-за Татьяны да ее сыночка... Бывают же люди.
НЮРА. Проучить их надо обоих как следует.
МАЯ. Надо бы, да некому. Тогда бы знали, как людей похабить.
НЮРА. Тетя Мая, а хочешь, мы с тобой комедию сыграем и расставим все по местам?
МАЯ. Какую еще комедию?
НЮРА. А вроде спектакля небольшого. Если ты согласишься мне помочь, думаю, у нас все получится. (Шепчет что-то Мае на ухо.) Только об этом никому ни слова, даже Фене.
МАЯ. Если твоя затея пойдет на пользу, я согласна.
Появляется Вова, из дому выходит Феня.
ВОВА. Салам, мадам!
ФЕНЯ. А ты с кем это здороваешься? Тут кроме меня вроде никого нет.
ВОВА. С тобой и здороваюсь, мадам, потому что ты одна-единственная на свете, другой такой нет.
ФЕНЯ. Ой-ой-ой! Где же так складно говорить научился, Вовчик? Уж не в Интернете ли?
ВОВА. Увы, мадам. Это все из-за того, что я влюблен в вас.
ФЕНЯ. А ты ничуть не изменился, все такой же ветреник.
ВОВА. Я не ветреник и бегаю не за ветром - я тебя догоняю. Зря я раньше время с Нюрой тратил, надо было сразу в тебя влюбиться. Ну, говори, хочешь стать царицей?
ФЕНЯ. А кто же царь? Уж не ты ли, Вовчик?
ВОВА. Что, непохож?
ФЕНЯ. Нет, непохож. Уж больно шутить любишь.
ВОВА. Я не шучу, говорю истинную правду. Скажи, а чем я хуже царя? У меня есть любимое дело, свой дом, машина-иномарка...
ФЕНЯ. И жена, наверно, и дети...
ВОВА. Чего нет – того нет, и это моя недоработка. Вот я и приехал в деревню, чтобы восполнить этот пробел. Ну, согласна быть моей царицей?
ФЕНЯ. Нет, не согласна. Ты, Вовчик, кажется, перепутал меня с Нюрой.
ВОВА. Ну, Феня, и откуда только ты взялась такая! Грызешь, грызешь тебя, а зуб неймет. Смотри, как бы ядро прямо в скорлупке не заплесневело.
ФЕНЯ. Не волнуйся, не заплесневеет, еще спелее станет. Только не про твою честь – для другого.
ВОВА. И кто же он – другой? За что ему такое счастье? Он что, круче меня и денег у него побольше?
ФЕНЯ. Да нет, Вовчик, у него другого побольше...
ВОВА. Я не Вовчик, Феня...
ФЕНЯ. Какая разница: Вовчик, Владимир – не один ли черт?
ВОВА. Я не черт, Феня. Я...
ФЕНЯ. Знаю, знаю: ты соблазнитель девушек. Вовчик заставлял девчат плакать, Владимир делает то же самое.
ВОВА. И кого же я заставил плакать? Нюру? Как же, станет она плакать. При всем честном народе вон показала, как любит Шурика... А в конце концов найду другую. И все-таки кто из-за меня плакал?
ФЕНЯ. Есть одна девушка. Взрослая, готовая выйти замуж.
ВОВА. Готовых-то их много, а вот достойных маловато. А коль и есть такие, они к себе близко не подпустят.
ФЕНЯ. Душевного человека никто не прогоняет, а с бездушным даже рядом встать не захочется.
ВОВА. Ты, Феня, рассуждаешь не как молодая девушка, а как столетняя старуха. Смотри, так недолго и в двадцать лет остаться старухой. Неужели я после всего должен кланяться перед Нюркой? Ну уж нет, девки пока на свете не перевелись. Все, на ум пришла гениальная мысль. (Напевает.) Так что несмотря ни на что, жизнь продолжается! Я готов перевернуть мир!
ФЕНЯ. Если ты перевернешь мир, мы ведь перевернемся вместе с ним. А будет ли толк, если все станет вверх тормашками?
ВОВА. Чтобы осуществить свою мечту, я готов перетерпеть что угодно и стать кем угодно. (Достает из кармана журнал и подает Фене.) Открой тринадцатую страницу.
ФЕНЯ. Что это за журнал?
ВОВА. Ты узнаешь эту девушку?
ФЕНЯ (открывая журнал). Ах, негодяй, бесстыдник, ты что вытворяешь? Говоришь, любишь ее, а сам... Вот тебе, нахал бесстыжий! (Прогоняет Вову.)
Из дома вихрем вылетает Шурик, с другой стороны идет Нюра.
ШУРИК. Эх уж эта мать, съесть меня готова!
НЮРА. А может, лучше я тебя съем! (Начинает целовать Шурика.)
ШУРИК (освобождаясь.) Нельзя же так, Нюра! Это не по правилам. По правилам парень целует девушку.
НЮРА. Если жить по твоим правилам... Ты и на сцене меня вон ни разу не поцеловал. Да и умеешь ли ты вообще целоваться?
ШУРИК. Я? Да я все на свете умею!
НЮРА (притворно плачет.) Коль умеешь, согрел бы меня, что-то грустно мне очень.
ШУРИК. Ступай домой, если тебе холодно.
НЮРА. Не хочу домой. Хочу гулять с парнем по ночной улице и наслаждаться жизнью.
ШУРИК. А где же твой парень?
НЮРА. А ты кто – разве не парень?
ШУРИК. Парень-то парень, только...
НЮРА. Вот и не теряйся, поцелуй меня.
ШУРИК. Э, нет, конкурс закончился. Ты и так на сцене много делала, чего нет в сценарии. Я чуть со стыда не сгорел.
НЮРА. Ха, он еще недоволен! Да ты меня благодарить должен, на руках носить. А ты даже “спасибо” не сказал, не то чтобы угостить.
ШУРИК. Как, я же угостил тебя чаем с тортом...
НЮРА. Ладно, от тебя все равно ничего не дождешься. (Достает из сумки бутылку коньяка, рюмку, дольки лимона, сыплет на них что-то белое.)
ШУРИК. Нюрка, ты что это делаешь?
НЮРА. Что-что? Сахаром посыпаю, чтобы сладко было.
ШУРИК. Я не пью. У меня от выпивки сразу все в голове мешается.
НЮРА. А мне как раз это и нужно. Не люблю тех, кто только по сценарию... Пей!
ШУРИК. Нет-нет, Нюрка, извини...
НЮРА. (настойчиво.) Пей, тебе говорят! Ты что – не мужчина? Иначе больше ни в каких конкурсах участвовать не буду! (Насильно вливает в рот Шурика коньяк.)
ШУРИК. Дай скорее закусить!
НЮРА (подает дольку лимона). На, заешь. (Наливает себе.) Ну, спасибо тебе, что пригласил меня на конкурс, за то, что научил любить. (Выпивает.)
ШУРИК. Тебе тоже спасибо. (Подает лимон.) На, закуси.
НЮРА. После первой не закусываю! (Снова наполняет рюмки.) Слушайся меня, Шурик, и всё у нас будет о, кей! Держи!
ШУРИК. Еще?..
НЮРА. А как же! У тебя небось два глаза, или хочешь, чтоб один косил, а другой глядел прямо?
ШУРИК. Да я уж с одной рюмки окосел...
НЮРА. Шурик, не заставляй себя уговаривать, как нецелованная девушка.
ШУРИК. У меня пьянка дурная, Нюра.
НЮРА. А у меня тоже непутевая. Пей, а то возьму и покажу все, что на сцене не показала.
ШУРИК (пьет через силу.) Закусить, закусить дай скорей! (Заедает лимоном.)
НЮРА (наливая следующую рюмку.) Ну, выпьем за то, чтобы все, что было на сцене, воплотилось в жизни! (Выпивает и наполняет рюмку вновь.)
ШУРИК (зевая). Так я ж тебя на сцене любил понарошку...
НЮРА. А вот это ты сейчас выпьешь не понарошку, а по-настоящему!
ШУРИК. Я больше не могу...
НЮРА. Бог любит троицу.
ШУРИК. Ой, я, кажется, сейчас усну. (Нюра обнимает Шурика.) Не щекочи, Нюрка, щекотно...
НЮРА. Коньяк в кровь ударил, не могу не щекотать. (Заставляет Шурика выпить. Тот пьет, закусывает лимоном.)
ШУРИК. Что это за коньяк такой? Глаза сами собой закрываются. (Засыпает.)
НЮРА. Ну что ж, будь что будет. (Оглядывается вокруг, расстегивает свою блузку, рубашку и брюки Шурика и начинает истошно кричать. Подбегает к дверям дома Татьяна и Мая и отчаянно стучит, одновременно пытается разбудить Шурика. Выходит Мая.)
МАЯ. Ну, сладилось дело?
НЮРА. Сладилось...
МАЯ. Ну, теперь маху не давай...
Из дома выбегают Татьяна и Пантелей.
ТАТЬЯНА. Кто тут?
ПАНТЕЛЕЙ. Что случилось?
НЮРА. Изнасиловал! Напоил коньяком и изнасиловал! И-и-и... (Плачет в голос.)
МАЯ (треплет Шурика за плечи, тот просыпается.) Ах ты, распутник эдакий! Ты гляди на него, что вытворяет! То за моей девкой бегал, а теперь другую совратил... Ах, пакостник такой!..
ШУРИК. Я никого не трогал, ничего не делал...
НЮРА. Как это не делал? Сначала говорил, замуж возьму, а потом...
ПАНТЕЛЕЙ. Ах, бесстыдник, вон чего натворил! Вот я тебя сейчас кожаным ремнем...
ТАТЬЯНА. Нюрка, а ты не горюй и не плачь: я ведь как раз тебя за Шурика сосватать хотела! Идем в дом, благословим тебя по-родительски...
ШУРИК. Нет, мама, не надо! Она меня нарочно напоила! (Нюре.) А ты знай: я никогда тебя не любил и не полюблю. Я Феню люблю и только ее... Феня, милая, я люблю тебя... (Появляется Феня.) Феня!..
МАЯ. Феня, дочка, ты только пойми правильно... Тут такое творится... Ах, срам-то какой!.. (Нюрке.) Что делать-то будем?
НЮРА. Что-что? Свадьбу делать! Сейчас, сию минуту!
ТАТЬЯНА. Свадьбу станем играть, свадьбу! Не тужи, дочка, в снохи тебя возьмем. Сынок...
ШУРИК. Я не женюсь на ней!
ТАТЬЯНА. “Не женюсь”... Еще как женишься! Вам, мужикам, надо все готовенькое подавать. А если вас дожидаться, так ты бы сам, пожалуй, до сего дня не родился. Весь в отца, недотепа... А ну становись рядом с невестой!
ФЕНЯ. Ну наконец-то я тебя поняла, Нюрка! Ты, оказывается, не прикидываешься, а все делаешь всерьез. Значит, замуж за Шурика выходишь? А говорила, поучить его хочешь, чтоб он смелее стал. Где это было видано, чтобы девушка изнасиловала парня, а?
ШУРИК. Нигде этого не было, Феня! Спаси меня от нее!
НЮРА. Феня, не вмешивайся, потом сама меня благодарить будешь.
ФЕНЯ. После того, как вы поженитесь, да? Тебе, видать, очень нравится замуж выходить. Шурик у тебя, конечно, не первый и не второй. Ты совесть потеряла, Нюра. Вот, смотрите, кого вы берете в снохи! (Разворачивает журнал.)
ТАТЬЯНА. Это ж кто тут такая? (Разглядывает снимки.) Ай, боже! Ой, срамота какая!.. Вот стыдоба-то! Да на нас пальцем после этого станут показывать!.. А ну, пошла вон отсюда!
НЮРА. Ну уж нет, не позволю над собой насмехаться. Не хотите через дверь в свой дом впустить - через окно влезу. И хозяйкой в этом доме все равно стану! (Берет в руки веревку.) Ну, чего застыли? Заходите в дом, свадьбу пора начинать... Матушка!..
ТАТЬЯНА. Пошла прочь от меня, бесстыдница!
НЮРА. Батюшка...
ПАНТЕЛЕЙ. А-а...
НЮРА. Шурик, иди ко мне.
ШУРИК. Щас, разбежался! (Дергается в сторону дома Маи.)
НЮРА (накидывает на Шурика веревку.) Ты куда? К кому бежишь? Иль тумака давно не получал?
ШУРИК. Отпусти меня сейчас же! Отпусти!
НЮРА. Ну, берешь меня в жены?
ШУРИК. Нет!
НЮРА. Тогда я сама тебя возьму в мужья. Дай-ка печать поставлю! (Звонко чмокает Шурика в щеку.)
ШУРИК. Так не принято! Нельзя насильно заставлять жениться...
НЮРА. А нынче мода такая пошла! Измельчали вы, женихи, вот девушкам и приходится самим действовать. Раньше парни девок воровали, теперь девки парней воруют. Вот тебе и весь сценарий... Ну, дорогие гости, родные, не хватит ли нам толкаться на улице? Давайте все в дом, сядем рядком да поговорим ладком! Пора свадьбу играть!
ПАНТЕЛЕЙ. В своем доме пока что сам хозяин. Кто посмеет против слово сказать, пинком выгоню! Идем, дочка... (Берет Нюру под руку, но та вдруг резко отталкивает его, Пантелей оказывается возле Маи.)
НЮРА. Вот так вот! Теперь в этом доме я хозяйка!
ПАНТЕЛЕЙ. Ах, Мая, иди скорей Феню зови!
МАЯ. Вы же дочку мою расхаяли, она к вам теперь ни ногой. А еще хвалился, мол, план придумал, как Шурика с Феней соединить. Ничего-то ты не умеешь! Что ж, вот вам достойная сноха, живите, радуйтесь!
ТАТЬЯНА. Мая, смилуйся ради Христа, отдай нам свою Феню! А эту ведьму прогони прочь!
НЮРА. Тетя Мая, чего они там бормочут?
МАЯ. Хозяйничайте, говорят, как хотите. Они радуются не нарадуются на тебя, Нюра!
НЮРА. Что ж, ждать мы их не станем. Давай помогай накрывать столы!
МАЯ. Сейчас. У Татьяны бывало много запасов-то припрятано. Да и в огороде вон всего полно, так что в погреб и лазить не надо.
НЮРА. Ты побыстрей шевелись, тетя Мая, а я пока в доме кое-что проверю. (Уходит в дом.)
МАЯ (несет в руках овощи с огорода.) Ой, я и забыла совсем! А эта у нас есть?
ТАТЬЯНА. Кто – эта?
МАЯ. Ну та, что душу веселит. (Поет. Украдкой Нюре.) Нюра, дочка, комедии скоро конец – сами вон к нам переметнулись...
НЮРА. Что-то не поняла я, о чем это вы, тетя Мая?
МАЯ. А чего тут непонятного?
ФЕНЯ. Не надо его уговаривать! Кому-кому, а тебе, Нюра, Шурика я ни за что не отдам. Идем, Шурик, к нам в дом.
Тянут Шурика в разные стороны, падают, встают.
В конце концов Шурик оказывается внизу, Феня на нем.
Нюра пытается стащить Феню, но та крепко обхватила Шурика и ни с места.
Нюра выбивается из сил и отходит.
ТАТЬЯНА. Пантелей, олух, куда ты? Стань рядом! Люди вон над нами смеются!
ПАНТЕЛЕЙ. Не кричи, здесь глухих нету! Эх, уйти бы куда глаза глядят, только бы тебя не видеть.
МАЯ. Вот-вот, чем маяться с Татьяной, давно надо было уйти из дома.
ТАТЬЯНА. Ишь ты, все еще надеешься его схапать? Доигрались, видать, в Нарспи с Сетнером, сойтись надумали?
МАЯ. Хочу, ой как хочу схапать! Вот возьму и прямо у тебя на глазах уведу! (Берет Пандюка под руку.) Идем, Пантелей, ко мне.
ТАТЬЯНА. Пантелей! Мая! Убью обоих! (Схватываются с Маей, дерутся, обе от бессилья падают на землю. Пантелей пытается их остановить, потом уходит.)
МАЯ. Татьяна, ты что, никак взбесилась?
ТАТЬЯНА. И не говори...
МАЯ. Нам бы внуков – Шурика с Феней детишек – нянчить, а мы воy что вытворяем.
ТАТЬЯНА. И не говори, соседка... Надо было ещё давеча Шурика с Феней благословить, а я... Может, в твоем доме свадьбу устроим? А та, бесстыжая-то, пусть сидит себе в нашем дому.
Появляется Феня с чемоданом в руках.
МАЯ. Ты куда это, дочка, собралась?
ФЕНЯ. А куда глаза глядят...
ТАТЬЯНА. И Шурика бросаешь?
ФЕНЯ. Вы его без конца жените, жените, а меня... (Плачет.)
ШУРИК. Феня, умоляю, не оставляй меня! Я без тебя дня не проживу! Нюрка все врет, я до нее пальцем не дотрагивался! Я тебя люблю, тебя!
ФЕНЯ. Мне теперь все равно, кого ты любишь...
ТАТЬЯНА. Как это все равно? Как все равно? Чего вам еще, когда оба друг друга любите? Сходитесь поскорей и...
МАЯ. Постой, Татьяна, постой. Ты правду говоришь иль только чтоб от Нюрки избавиться?
ТАТЬЯНА. Правду, истинную правду! И так всю жизнь из-за своего длинного языка страдаю, он ведь без костей, мелет и мелет.
МАЯ. И что нам теперь делать?
ТАТЬЯНА. Дочку замуж выдавать!
МАЯ. Так у вас в дому-то другая сидит...
НЮРА (выходит). Тетя Мая, все готово, приглашай гостей в дом. Или вы тут собираетесь свадьбу играть? А где мой муж – Шурик?
ШУРИК. Я этого больше не вынесу. Зачем же я родился на свет. Прощайте все! (Падает на землю).
ПАНТЕЛЕЙ. Шурик, что это с тобой?
НЮРА. И это тоже у вас по сценарию?
ФЕНЯ. Нет, по любви. Шурик, скажи ей: я твоя жена, Феня...
НЮРА. Нет-нет, я его жена – Нюра.
ФЕНЯ. Нет, Феня!
НЮРА. Нюра, Нюра!..
ФЕНЯ. Ой, да он не дышит!
НЮРА. Как не дышит? Шурик, вставай! Открой глаза, Шурик!..
МАЯ. И вправду не дышит...
ПАНТЕЛЕЙ. Сынок, а сынок?..
ФЕНЯ (плачет). Шурик...
ТАТЬЯНА. Сгубили сына, сгубили!..
ПАНТЕЛЕЙ. Шурик, сынок, ты зачем умираешь такой молодой? Как нам жить без тебя теперь?
ТАТЬЯНА. Как живой лежит, а не дышит...
МАЯ. Добрей тебя человека на свете не было...
ТАТЬЯНА. Не пил, не курил...
ПАНТЕЛЕЙ. А голова? Голова-то какая светлая была...
МАЯ. Работящий был – страх...
ТАТЬЯНА. А сильный, сильный-то какой был...
Феня берет руку Шурика и прижимает к своей щеке.
ПАНТЕЛЕЙ. Милицию, наверно, надо вызвать, пусть арестуют убийцу...
ТАТЬЯНА. А убийца-то она и есть! (Кивает на Нюру.) Да-да, ты! Ее надо арестовать и посадить. До милиции давайте ее свяжем, чтоб не сбежала!
Все гонятся за убегающей Нюрой. В это время Шурик
громко чихает. Нюра и Феня слышат это, и Феня,
чтобы скрыть чих Шурика, раз за разом начинает чихать.
НЮРА. Я вам покажу “арестовать”! Вон ваш покойник-то, кажется, оживает!
ФЕНЯ. Нет! Это я чихаю, а не Шурик. Насморк у меня. Апчхи!
НЮРА. А ну, вставай сейчас же! (Нюра пинает Шурика.) Вставай, тебе говорят!
ФЕНЯ. Как же он встанет? Он же мертвый! Не смей пинать мертвого!
Все начинают вроде как плакать, шмыгают носами.
НЮРА. Умер, значит? Умер... Умер... (Наступает каблуком на грудь Шурика.) Ну, видели? Это новый метод для оживления мертвецов. (Смеется.) Ну, Шурик, раз уж ты ожил, давай в дом - не пропадать же свадебному столу! А потом застелим белые простыни и приступим к исполнению супружеских обязанностей.
ФЕНЯ. Лучше бы ты оставался мертвым... (Берет чемодан и уходит.)
МАЯ. Феня! Не уходи! Я всё сама улажу! (Бежит за Феней.)
НЮРА. Ну, долго я буду тебя упрашивать? Идем! (Ведет Шурика в дом Татьяны.)
Танец Нюры.
Шурик, ты куда? Сбежать надумал?
ШУРИК. Я... я...
НЮРА. Мы теперь с тобой муж и жена. Я на веранде постель расстелила. У нас с тобой нынче первая брачная ночь. В эту ночь муж жарко обнимает молодую жену, а потом... Идем же, Шурик!
ШУРИК. Нет-нет, я не пойду! Мне не с тобой... не с тобой надо...
НЮРА. Конечно, не со мной! С Феней хочется быть, да?
ШУРИК. Я не люблю тебя!
НЮРА. А я бы стала с тобой возиться, если бы не было причины... Идем же! (Силой ведет его в дом.)
Слышен рев буксующего автомобиля.
Вскоре появляется Вова в темных очках.
ВОВА. Ах, Нюра, Нюра, где же ты, любимая? Никто мне кроме тебя не нужен. Увидеть бы тебя хоть краем глаза. (Из дома, пятясь и крадучись, выходит Шурик, одетый в женский халат.) Нюра! Нюра! (Хватает Шурика, тот вскрикивает.) Эй, ты кто?
ШУРИК. Кто-кто? Мужик я, бестолочь! А ты кто?
ВОВА. Я тоже мужик...
ШУРИК. Чего же меня лапаешь?
ВОВА. А ты зачем в женский халат нарядился?
ШУРИК. Нарядили...
ВОВА. Кто нарядил?
ШУРИК. А кто у нас в деревне еще может на мужиков нападать, как не она?
ВОВА. Постой, этот халат... И духи ее (нюхает халат.) Точно, это ее духи! Кто нарядил тебя в этот халат? Нюра?
ШУРИК. Сказал же... Сначала по затылку двинула что есть силы и кольцо надела... А потом разделась и...
ВОВА (разглядывает кольцо на пальце Шурика.) Это кольцо я ей подарил...
ШУРИК. Забирай, я все отдам. А то она меня тут заездила совсем!
Голос НЮРЫ. Шурик, где ты?
ВОВА. Это она?
ШУРИК. Она, она! Уведи ее скорей, ради Бога!
ВОВА. А ну, поддай-ка мне!
ШУРИК. Что, кольцо? На свое кольцо! (Снимает и отдает Вове.)
ВОВА. Да не надо кольца, поддай мне, говорю!
ШУРИК. А-а-а... (Отступает и с разбегу поддает Вове по загривку.)
ВОВА. Ты зачем меня бьешь?
ШУРИК. Так сам же сказал: поддай...
ВОВА. Я сказал, халат подай.
ШУРИК. А-а-а... (Снимает халат. Набрасывает на Вову и уходит.)
Голос НЮРЫ. Шурик, иди сюда скорее...
ШУРИК. Ишь, Шурик! Там тебя не Шурик, а “мерседес” ждет!
ТАТЬЯНА (Шурику.) Ты зачем здесь? К тому же голый?
ШУРИК. Голый, зато счастливый!
ТАТЬЯНА. А Нюрка где? Бросила тебя? (Входит в дом и тотчас с криком выбегает обратно.)
НЮРА (входит следом.) Я вам покажу, как мне мешать! Марш отсюда! (Заметив Шурика.) Шурик? Ты здесь? А кто же тогда там, на веранде?
ШУРИК. Твой муженек, дорогая!
НЮРА (испуганно.) Вова? Нет, нет! Мне не нужен виртуальный муж!
ВОВА (выходит навстречу.) Не гони меня, ласточка моя! Я больше не виртуальный, а самый настоящий твой муж!
НЮРА. Все, все отдам: золото, одежду, деньги – только оставь меня, прошу...
ВОВА. Да не надо мне ничего, мне ты нужна. Без тебя и солнце не греет, и Интернет не радует.
НЮРА. Значит, обещаешь бросить свои дурацкие сайты?
ВОВА. Да зачем они мне, если ты будешь рядом?
НЮРА. Но на такой работе ты найдешь себе другую забаву, а мы с ним (трогает свой живот) останемся без отца.
ВОВА. С ним? Ты ждешь ребенка, Нюра? От меня, да? Даю слово, Нюра, клянусь: в дальнейшем буду снимать только художественные фильмы. (Появляются нарядно одетые Феня и Шурик.) Хотите сниматься у нас в фильме?
ШУРИК. Нет-нет, я в виртуальных фильмах не играю, я теперь могу сниматься и в настоящем фильме – имею диплом в кармане.
ФЕНЯ. А я не хочу быть артисткой – мне нравится быть женой артиста.
ВОВА. Нюра, а ты согласна быть моей домохозяйкой?
МАЯ. Согласна, согласна. Тут она по моей просьбе комедию ломала. Татьяна дочку мою забраковала, вот мы с Нюрой и задумали ее проучить. Славная комедия у нас получилась!
ТАТЬЯНА. Так вы все понарошку, выходит, делали? А я из-за вас чуть инфаркт не заработала!
ПАНТЕЛЕЙ. Татьяна, столы накрыты, не пропадать же - давай свадьбу играть.
ТАТЬЯНА. И то, Пантелей, твоя правда. Сыграем и свадьбу, и сеньхыду. (Нюре.) И на крестины придем, как только маленький народится. (Вове.) У тебя в “мерседесе” такие красивые бутылки я видела. Не продашь ли парочку-другую?
ВОВА. Нет, не продам – даром отдам! Эй, народ, веселись, гуляй, свадьба!
НЮРА. А подарок молодым?
ВОВА. Подарок, говоришь? А он там, в болоте застрял, вытащить только его надо.
ТАТЬЯНА (Фене.) Ну, сношенька дорогая, сынок родной, благословляю вас! Живите счастливо, любите друг друга, внуков нам поскорей подарите.
ПАНТЕЛЕЙ. Живите вместе долго и в достатке.
МАЯ. Вы будете счастливы – и мы за вас вдвойне будем счастливы!
Все поют, веселятся.
Конец